Содержание
Авторская экскурсия Анны Нистратовой «Стрит-арт в Заповедном квартале» 12+
Исследователь Анна Нистратова покажет коллекцию уличного искусства квартала церкви Трёх Святителей и расскажет, как художественными методами оживляют заброшенные пространства.
Экскурсии и путешествия
Что это такое?
Авторская экскурсия уникальная программа, созданная художником и исследователем городской среды. Программа проводится автором и позволяет увидеть город глазами современника, влюбленного в квартал.
Для кого?
Для городских исследователей, которые ценят искусство и свободу.
Квартал – это не только улицы и дома.
Это место, которое сохранили и восстанавливают всем миром: градозащитники, волонтеры, художники и власти. В квартале Церкви трех Святителей, где мы встретимся, частично сохранилась историческая застройка 19 века.
На программе вы насладитесь архитектурой и атмосферой места, послушаете истории, происходившие здесь в разное время и поддержите важный городской проект сохранения исторической среды.
Что вас ждет?
Анна Нистратова художник и куратор, переехала в Нижний из Москвы, потому что влюбилась в наш город. Она проведет вас по всем тайным дворам квартала, покажет произведения искусства, расскажет истории о местных художниках и художественных инициативах в самом сердце города.
До встречи в Заповедном квартале!
Условия:
- Продолжительность: 1 час;
- Максимальное количество участников: 20 человек;
- Старт экскурсии: ул. Славянская, 11 (пересечение улиц Славянской и Студеной).
Остальные наши события здесь
Наша страничка в Instagram: Заповедные кварталы
Возраст: 12+
Поделиться:
Оставаясь на сайте, вы даете согласие на обработку cookie и персональных данных (узнать подробнее).
Если вы не хотите, чтобы данные обрабатывались, покиньте сайт.
Хорошо
Подпишитесь на рассылку организатора
Ваш email
Я даю согласие на обработку персональных данных
Подписаться
Восстановление билета
Введите адрес электронной почты, указанный при регистрации на событие
Ваш email
Обращаем внимание на то, что билеты должны были прийти к вам на почту сразу
после покупки.
Восстановить билеты
Отправляем запрос…
Открыть в личном кабинете
Возврат билета
Если вы хотите вернуть билеты, вы можете сделать это по ссылке из письма с билетами или оформить запрос организатору в вашем
 личном кабинете.
Подробнее о возврате билетов
Открыть в личном кабинете
или отправить билеты заново
Анна Нистратова про ролевые игры на селе
Искусство
На дворе 21 век и тиндер, а нижегородцы рвут над полями соломенных кукол, чтобы лето задалось. Это праздник Стромы в Нижегородском селе Шутилово. Наш главред Катерина Смирнова выяснила у исследователя российского уличного и народного искусства Анны Нистратовой, которая все видела своими глазами, что же это: шабаш или перфоманс. А Анна считает такое народное самовыражение групповой психотерапией, ролевыми играми и вообще трендом. Который поглотит нас всех.
Строма это же как Масленица, только летняя?
Да, Масленица — это жертва весне, а Строма — лету. Это праздник начала летнего цикла крестьянского календаря.
В дикие времена, говорят, живую девушку в жертву урожаю приносили. Но об этом уже никто не помнит. Делают куклу из соломы, она символизирует весну, а потом разрывают и равеивают в поле. Но даже так выглядит впечатляюще. Раньше много где были такие обряды, но советская власть их стёрла. А в Шутилове обряд уцелел. Хотя пару лет назад новый батюшка из местной церкви требовал прекратить язычество. Но его никто не послушал, для жителей это главный праздник в году, важнее Нового года.
И что, действительно верят, что разорванная кукла гарантирует хороший урожай?
Не в этом дело. Когда я познакомилась с крестьянской культурой, то была поражена, насколько мощное влияние она производит на художников даже 100 лет спустя. Молодые нижегородские художники используют мотивы и приёмы, характерные именно для традиционной культуры. В 2017 году мы делали выставку об этом в Арсенале — «Свежий слой». Она о том, что художники — бессознательные продолжатели народной традиции. Ведь советский миф о темном, забитом и вечно страдающем крестьянине — ложь, выгодная тогдашней идеологии.
Чтобы это понять, достаточно сходить в музей художественных промыслов народов Поволжья. У крестьян была яркая, наполненная переживаниями и смыслами жизнь. Строма — лишь один из ритуалов, а такими был наполнен весь год. Людям было, на что опереться. У них было чувство, что они могут на что-то влиять. Неудивительно, что сейчас народная тема опять так актуальна.
Я помню времена в 90-е и нулевые, когда «народный» и «деревенский» были синонимами понятий «убогий» и «старомодный». А сегодня народные мотивы встречаешь на каждом шагу.
Это мировая тенденция. Современный мир делает людей одинаковыми, особенно женщин. Разными их делает как раз народная культура. Прежде женщина за свою жизнь рождалась и умирала несколько раз. Сначала она была девочкой, потом девушкой, потом невестой, женой, матерью, старухой. И все это отражалось в ее костюме. По наряду можно было сказать, кто перед тобой, откуда и каков ее статус. Люди сразу понимали, как себя с кем вести. И про себя точно знали, кто они.
Сейчас многие даже очень взрослые люди ничего про себя не понимают.
Неужели народный костюм может заменить психолога?
Народная культура — это что-то подлинное, по чему сейчас все истосковались. Она настолько самобытна, что прирастает даже к тем людям, которые были от неё оторваны, не выросли в ней. Например, народное отделение в музыкальном училище Гнесиных каждый год выпускает десятки молодых людей, на которых смотришь, как они поют и танцуют, и не веришь, что они выросли в 21 веке в мегаполисе.
А похороны-то зачем, неужели нельзя ограничиться весельем, частушками?
Поминальный плач, может, вообще самое главное в этом празднике. Тема смерти в современном российском обществе табуирована максимально. А уж если про смерть шутят, это и вовсе считается каким-то святотатством. Но ведь смерть не пропадает оттого, что о ней не говорят. В деревенском обществе она всегда рядом. Поминальный плач по Строме — это репетиция смерти, возможность к ней подготовиться.
Без этого человек становится совсем беззащитным, не знает, на что опереться. В России, где до революции было больше 80% крестьянского населения, в советское время предпочитали этот факт забыть, потому что это было опасно. А теперь люди даже не могут идентифицировать русский костюм, они думают что это что-то цыганское. Я как-то надела сарафан на ярмарку ремёсел в Городце. Так один мальчик решил, что я колдунья. Народная память коротка, мы очень быстро забываем. Но от этого не перестаём нуждаться в чём-то настоящем, исконном.
Но как нас может спасти соломенная кукла?
Это ключ. Способ отдать дань памяти предков и в форме праздника пережить, проговорить какие-то важные для сообщества вещи. Канва “похорон” всегда одна и та же: вот Строма здоровая, потом заболела, пришёл доктор, полечил, но она все равно умерла. Но несмотря на этот один и тот же сюжет, каждый год получается совершенно новая история. Потому что каждый год у людей новые страхи. Представляешь, в этом году Строма была беженкой.
А умерла, потому что бежала через борщевик и обожглась. То есть, жители села вкладывают в сюжет свои актуальные страхи и переживания, борщевик в Шутилове заполонил вообще все.
Получается, это групповая психотерапия? Проговаривание страхов?
И не только. Вот представь, ты подозреваешь, что муж тебе изменяет, и даже знаешь, с кем. А тут праздник, а на нем обязательный частушечный баттл. И ты можешь в форме частушек все наконец выяснить социально приемлемым способом. В такой форме можно поднимать проблемы, о которых не принято говорить в обычной жизни. Такие терапевтические ролевые игры.
Текст: Катерина Смирнова
Фото: Анна Липман
Следите за нашими новостями в Telegram
Автор:
Диана Микрюкова,
Ностратическая гипотеза | предлагаемая языковая семья
- Похожие темы:
- уральские языки
индоевропейские языки
Афро-азиатские языки
Алтайские языки
Просмотреть весь связанный контент →
Резюме
Прочтите краткий обзор этой темы
Ностратическая гипотеза , предложенная, но все еще спорная, языковая семья северной Евразии.
Термин ностратический был предложен в 1903 датского лингвиста Хольгера Педерсена, чтобы объединить индоевропейские, уральские, алтайские, афро-азиатские и, возможно, другие языковые семьи в одну широкую категорию.
Современные исследования ностратической гипотезы начались с работ россиянина Владислава Михайловича Ильича-Свитыча, который в середине 1960-х подробно обосновал родство четырех вышеназванных групп вместе с картвельской и дравидийской. Он также предложил подробную, но все еще неполную реконструкцию прото-ностратического языка. Важный вклад в эту теорию внес также родившийся в России израильский лингвист Арон Долгопольский. Совсем другую реконструкцию многих из тех же языков предложил американец Аллан Бомхард.
После преждевременной смерти Ильича-Свитыча в 1966 году была опубликована его незавершенная работа с рядом нерешенных проблем, а работа Бомхарда подняла дополнительные нерешенные вопросы. Это одна из основных причин, почему Nostratic до сих пор не был хорошо принят.
В последнее время, вместо того, чтобы принять или отвергнуть теорию целиком, некоторые исследователи сосредоточились на способах исправить ее сомнительные части и развить более многообещающие аспекты, например, пересмотр частей предложенной ностратической звуковой системы, добавление к лексическим доказательствам ностратической системы. и разрешение конфликтов между ностратической и существующей работой над отдельными языковыми семьями. Многие лингвисты считают, что эта более новая работа, хотя и все еще вызывающая споры, придает ностратической теории большее доверие.
Работа Ильича-Свитыча была основана на ряде крупных достижений, достигнутых к 1960-м годам в понимании предыстории различных задействованных языковых семей, так что он сравнивал реконструированные протоформы каждой ветви ностратического, а не более расходящиеся позже засвидетельствованные формы. Он предложил систематические фонологические соответствия между различными языками, объясняя эти и сотни других форм; например, протоиндоевропейская * t , * d , * dh соответствуют пракартвельским * t’ , * t , * d соответственно.
(Звездочка [*] указывает на неподтвержденную реконструированную форму.) Кроме того, Ильич-Свитыч сравнивал сразу все шесть праязыков, а не два, поскольку параллели, обнаруженные во всех или большинстве сравниваемых языковых семей, имеют большая вероятность быть родственными (и, таким образом, представлять общее генетическое происхождение), чем формы, общие только для двух или трех семей.
Одной из самых сложных проблем при сравнении языков является систематическое разграничение между теми словами, которые, вероятно, произошли от общего праязыка, и многими словами, которые являются общими в результате заимствования (и, следовательно, не являются доказательством того, что языки сами по себе родственны). ). Известно, что формы, подобные перечисленным выше, в том числе личные местоимения, некоторые части тела и явления природы, особенно устойчивы к заимствованию, поэтому параллели в этих областях являются надежным диагностическим индикатором генетического родства.
Ностратическая теория остается весьма спорной, отчасти потому, что большая ее часть была опубликована посмертно, а многие проблемы до сих пор не решены.
В течение ряда лет после смерти Ильича-Свитыча дальнейшие исследования ностратики практически не проводились.
Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.
Подпишитесь сейчас
Но в последние годы вновь пробудился интерес к классификации языков мира. В 1990-х годах новое исследование устранило или усовершенствовало многие сомнительные части работы Ильича-Свитича и обнаружило важные новые доказательства справедливости теории. Например, было обнаружено, что ряд ностратических слов более широко засвидетельствован (особенно в картвельском и афро-азиатском языках), чем предполагалось. Одна интересная новая этимология могла бы предложить объяснение существовавшей до сих пор сложной связи между индоевропейскими прототипами английских слов.0023 пять , палец и кулак , все из которых, по-видимому, происходят от недавно реконструированного ностратического слова * p’ayngV (где V представляет гласный, точные характеристики которого не могут быть определены), обозначая рука, или, возможно, способ держать руку с согнутыми пальцами (для счета), основанный на сравнении индоевропейских, уральских и алтайских форм.
Изучение ностратического языка все еще находится на ранней стадии, и, даже если его основная достоверность будет принята, многие вопросы реконструкции остаются проблематичными. Кроме того, включение в ностратический язык некоторых из шести семей, особенно афро-азиатской и дравидийской, было поставлено под сомнение, в то время как некоторые дополнительные языковые семьи являются хорошими кандидатами для включения (особенно юкагирская, эскимосско-алеутская и чукотско-алеутская). Камчатский [Луораветлан]).
Ностратическая теория является одной из самых многообещающих из множества противоречивых в настоящее время теорий лингвистической классификации. Это остается наиболее аргументированным из всех представленных до сих пор решений проблемы принадлежности языков Северной Евразии, восходящей к немцу Францу Боппу и датчанину Расмусу Раску, двум основателям индоевропейских исследований.
Алексис Манастер РамерПитер А. Михалов
Что такое ностратическая лингвистическая макросемья?
Термин «ностратический» обычно обозначает гипотетическую макросемью, или «надсемью», состоящую из нескольких языковых семей, разбросанных по Евразии , все из которых предположительно произошли от одного общего предка, прото-ностратического.
Его точный состав и структура варьируются среди сторонников.
Обычно включает картвельские, индоевропейские и уральские языки; некоторые языки спорной алтайской семьи; афроазиатские языки, на которых говорят в Северной Африке, на Африканском Роге, Аравийском полуострове и Ближнем Востоке, а также дравидийские языки Индийского субконтинента (иногда также эламо-дравидийские, соединяющие Индию и Иранское нагорье).
Гипотетический родовой язык ностратической семьи называется прото-ностратический. На протоностратическом языке говорили между 15 000 и 12 000 г. до н.э., в период эпипалеолита, ближе к концу последнего ледникового периода.
Ностратическая гипотеза возникла у Хольгера Педерсена в начале 20 века. Название «ностратический» принадлежит Педерсену (1903 г.), происходящему от латинского «nostrates» (= соотечественники). Эта гипотеза была значительно расширена в 1960-х годах советскими лингвистами, в частности Владиславом Ильичем-Свитичем и Аароном Долгопольским, названным Алланом Бомхардом (2008, 2011 и 2014) «московской школой», и вновь привлекла к себе внимание в англоязычных научных кругах.
с 1990-е.
Гипотеза противоречива и имеет различную степень признания среди лингвистов во всем мире, при этом большинство отвергает ностратические и многие другие гипотезы макросемей. В России это поддерживается меньшинством лингвистов, таких как Владимир Дыбо, но не является общепринятой гипотезой. Некоторые лингвисты придерживаются агностической точки зрения. Евразийская, аналогичная группа, была предложена Джозефом Гринбергом (2000) и одобрена Мерриттом Руленом: Бомхард (2008) считает ее подсемейством ностратических.
Языковые семьи, предлагаемые для включения в ностратический язык, различаются, но все ностратики согласны с общим ядром языковых семейств, при этом возникают разногласия по поводу включения дополнительных семейств.
Три группы, общепринятые ностратиками, — это индоевропейская, уральская и алтайская; обоснованность алтайской семьи, хотя сама по себе противоречива, ностратики принимают как должное. Почти все также включают картвельскую и дравидийскую языковые семьи.
Вслед за Педерсеном, Ильичем-Свитычем и Долгопольским большинство сторонников теории включили афроазиатскую теорию, хотя критика со стороны Джозефа Гринберга и других, начиная с конца 1980-х годов, предполагает переоценку этой позиции.
Довольно репрезентативная группа, расположенная в приблизительном географическом порядке (и, вероятно, в порядке филогенетического ветвления, согласно Старостину), будет включать:
хорошо. Другие, однако, считают одного или обоих членами другого макросемейства, называемого дене-кавказцами. Другой условный изолят, эламский язык, также фигурирует в ряде ностратических классификаций. Его часто объединяют с дравидийским как эламо-дравидийским.
В 1987 году Джозеф Гринберг предложил подобное макросемейство, которое он назвал евразийским. Он включал то же самое «евралтийское» ядро (индоевропейское, уральское и алтайское), но исключал некоторые из перечисленных выше семей, в первую очередь афроазиатские. Примерно в это же время русские ностратики, в частности Сергей Старостин, построили пересмотренную версию ностратики, которая была немного шире, чем группировка Гринберга, но также не включала афроазиатскую.
Начиная с начала 2000-х среди сторонников ностратической гипотезы возник консенсус. Гринберг в основном соглашался с ностратической концепцией, хотя и подчеркивал глубокое внутреннее разделение между ее северным «ярусом» (его евразийским) и южным «ярусом» (в основном афроазиатским и дравидийским). Американский ностратик Аллан Бомхард считает евразийскую ветвь ностратической наряду с другими ветвями: картвельской, афроазиатской и эламо-дравидийской. Точно так же Георгий Старостин (2002) приходит к трехчастной общей группе: он считает афроазиатский, ностратический и эламский языки примерно равноудаленными и более тесно связанными друг с другом, чем с чем-либо еще. Школа Сергея Старостина теперь повторно включила афроазиатский язык в широко определенный ностратический, сохранив при этом термин евразийский для обозначения более узкой подгруппы, которая включает остальную часть макросемьи. Таким образом, недавние предложения различаются в основном по точному размещению картвельского и дравидийского языков.