Советский неоклассицизм архитектура: (PDF) Советский неоклассицизм в архитектуре Новосибирска / Soviet Neoclassicism in the Architecture of Novosibirsk | Ivan Nevzgodin

Предвоенный и послевоенный советский неоклассицизм в Ленинграде -2012 -Журнал «Архитектурный Петербург» второй номер за 2012 год -Архив номеров

Явлениям и событиям, которые предшествовали повороту ленинградской и всей советской архитектуры к своему наследию, посвящено достаточно много серьезных исследований. Не буду повторять то, что хорошо известно. Отмечу главную причину – это в какой-то мере генетические особенности блистательной и революционной архитектуры авангарда. Она была архитектурой «исключающего» типа, освободившей себя от ссылок на наследие. И, как мы знаем, это позволило ей совершенствовать социальную, функциональную и материально-техническую структуру построек и их архитектуру. Прогресс в этих сферах был гигантским. Конечно, были и впечатляющие образы новой эпохи, обладающие сильной энергетикой, но язык их был недостаточно гибким и разнообразным для «рассказа» о достижениях социализма.

Поворот к наследию означал поиски уместного сочетания технологических и технических достижений актуальной культуры со ссылками на апробированный и выразительный язык со своими знаками и метафорами, доступный для понимания. И главная проблема для реализации нового творческого направления – поиски уместного сочетания новизны и преемственности. Появился плюрализм поисков, обозначились лидеры. В Москве стала доминировать школа Жолтовского, опирающаяся на идею универсальности классицистических законов построения архитектурных форм эпохи итальянского Ренессанса.

В Ленинграде лидерами становятся Левинсон, Фомин, Троцкий, Оль и другие. Они идут своими путями к неоклассицизму. При этом у каждого из них свои истоки, свои пристрастия. Так, Левинсон и Фомин ориентируются на работы Огюста Пере, Троцкий на работы Ивана Фомина, Владимира Щуко, на романтизм Пиранези. В то же время доминирует установка на новизну.

Эти обстоятельства и постепенность самого перехода из революции авангарда в эволюцию историцистской архитектуры привели к рождению уникальных форм. Архитектура вернулась в русло эволюционного развития и в то же время получила мощные импульсы к обновлению. Эти импульсы помогли преодолеть стереотипы, модернизировать ордер, подчинить его новому радикальному целому. Архитектурные формы этого периода с полным основанием можно назвать зодчеством интегрирующего типа, когда исторический опыт не исключался, а включался в новую целостность. Последовательное развитие таких форм в дальнейшем могло бы сделать нашу страну самой передовой в области архитектуры.

Влияние работ Е.А. Левинсона и И.И. Фомина было так велико, что многих из тех, кто работал рядом, и столь же успешно, нередко упрекали за то, что они «делают под Левинсона и Фомина».

Одна из самых значимых построек Левинсона и Фомина этого периода – жилой  дом на Петровской набережной, спроектированный в 1938 году и построенный в предвоенные годы.

Одно из важнейших общественных зданий, утверждающих монументальный классицизм как архитектуру «включающего» типа, – Дом Советов на Московском проспекте (Н.А. Троцкий, Л.М. Тверской, Я.О. Свирский, Я.Н. Лукин и др., 1941 г.)

Преемственность, сочетающаяся с новизной, стала характерной для всех районов массовой жилой застройки – на Московском проспекте, в районах Автово, Малой Охты и Щемиловки.

После войны Ленинград становится лидером в борьбе с космополитизмом. Продолжается резкое размежевание на архитектуру «нашу» и «не нашу». Прежняя терпимость к различным формам интерпретации национального наследия, ссылок на его различные культурные слои постепенно сменяется стремлением к большей унификации выразительных средств архитектуры.

Но это не главное. Значимость послевоенного периода определяется тем, что параллельно разворачивается два процесса, невольно влияющих друг на друга. Один – восстановление разрушенного войной исторического наследия. Другой – реконструкция  незавершенных частей города с созданием новых ансамблей, продолжающих градостроительные традиции города и интерпретирующих выразительный язык его архитектуры. Именно поэтому город получил уместные приращения, усиливающие его целостность и художественное единство. Это уникальное явление в архитектурно-градостроительной практике XX века. Его можно назвать ренессансом градостроительной культуры Петербурга – Ленинграда.

На высочайшем научном уровне были проведены реставрационные работы в таких уникальных ансамблях, как Адмиралтейство, Эрмитаж, Зимний дворец, Исаакиевский собор, Петропавловский собор, Смольный, Таврический дворец, улица Зодчего Росси и площадь Островского, Публичная библиотека, Дворец пионеров и многие другие. Были решены уникальные задачи по восстановлению разрушенных пригородов – Петродворца, Пушкина, Павловска; воссозданию и реставрации их дворцово-парковых ансамблей.

Продолжение градостроительных традиций уникального, плоского города с ясной конфигурацией хорошо связанных друг с другом площадей и улиц опиралось на хороший «фундамент» genius loci. Он стал основой и первого генерального плана XX века, и всех последующих. Можно говорить о том, что XX век поддерживал геометрический консерватизм предшествующих эпох.

Что касается художественного языка архитектурных форм, то этот аспект продолжал оставаться дискуссионным.

Эволюция сложившегося в предвоенные годы монументального неоклассицизма в условиях обостряющейся идеологизации культуры в послевоенные годы приобретает особую остроту.

В связи с этим полезно вспомнить доклад председателя правления ЛОССА А.И. Гегелло – талантливого архитектора и весьма образованного человека – на президиуме ССА СССР в апреле 1947 года. Для нас сегодня, наверное, наиболее интересна часть доклада, касающаяся путей развития ленинградской архитектуры. Тогда, в 1940-е годы, еще сохранялась некоторая свобода выбора. Опираясь и на свой собственный опыт, и на работы ленинградских зодчих, А.И. Гегелло сделал блистательный прогноз возможного развития. При этом он обозначает три направления. Первое, по его словам, это путь исторически-ретроспективный, «путь следования в основном образцам архитектуры Петербурга, путь, грубо говоря, подражания великим мастерам русского зодчества XVIII – первой  половины XIX века». И Гегелло предупреждает: «Конечные результаты творческой работы на этом пути, как и всегда, как и на любом другом пути, зависят от состояния мировоззрения архитектора, от общей его культуры, от степени его творческих данных и их развития, т. е. от его мастерства».

Именно поэтому он не исключает возможности появления в известной мере противоположных результатов. Один – безграмотный перенос старого. Другой – современное решение задачи, «но выраженное арсеналом старых декоративных средств, архитектурных форм и деталей». При этом невозможно не вспомнить афоризм Е.А. Левинсона, который он использовал, консультируя нас – его учеников, в 1957–1960 годах: «В архитектуре важно не ЧТО, и КАК».

Второе направление, утверждает Гегелло, «имеет более широкий творческий диапазон и менее определенные границы использования наследия прошлого, но в основном базируется и исходит из этого наследия, но с большим и более сознательным стремлением к новаторству и современности».

Об очень тонком понимании архитектурного языка председателем правления ЛОССА свидетельствует его сравнение второго направления с языком смешения разных стилей в работах архитекторов XIX века – Штакеншнейдера, Бенуа, Ефимова.

Ближе всего к названному направлению, считает Гегелло, работы архитектурной мастерской В. А. Каменского (реконструкция пр. Стачек) и мастерской Н.В. Баранова (застройка Кировского пр., теперь Каменноостровский).

Третье направление, считает Гегелло, «продолжает начатый перед войной путь развития, но с большей оглядкой на классическое наследие при некотором внимании к архитектуре Запада». В 1947 году еще можно было в столь осторожной форме назвать Запад. Конечно, такому новатору, создателю авангардистской архитектуры, каким был Гегелло, ближе всего были работы архитектурной мастерской Левинсона и Фомина. Именно они искали новых путей, а их предвоенная архитектура смогла, как мы знаем, интегрировать язык авангарда с неоклассицистическим.

Гениальный Александр Иванович Гегелло в своем докладе попытался обозначить шкалу ценностей, сочетающую привычные знаки, метафоры с новыми. Но нам сегодня важно и другое. Анализ отмеченных направлений говорит о том, что и в этот период существовало некоторое языковое разнообразие. При наличии общих декларируемых ориентиров каждый в какой-то мере оставался сам себе историком.

Апофеозом парадной архитектуры стала реконструкция Московского проспекта. Идея новой главной улицы Ленинграда продолжала оказывать сильное влияние на формирование ее ансамбля, призванного увековечить торжество победившей страны.

К ярким образцам парадной архитектуры Московского проспекта этого периода следует отнести девятиэтажный дом № 202 (архитекторы М.Е. Русаков и В.М. Фромзель), девятиэтажные дома № 191 и 193 (архитектор С.Б. Сперанский).

К наиболее интересным зданиям, удачно завершившим историцистскую архитектуру других пространственных коридоров, следует отнести ряд зданий на Каменоостровском проспекте (архитекторы О.И. Гурьев и В.М. Фронзель).

Ярким неоклассицистическим стилем отмечены здания, формирующие новую площадь перед Большеохтинским мостом и оформляющие въезд на Тульскую улицу. Их авторы – архитекторы И.А. Фомин и М.К. Бенуа.

К числу грандиозных общественных зданий, завершенных в 1950-х годах, следует отнести стадион им. С.М. Кирова, созданный по проекту архитекторов А. С. Никольского, К.И. Кашина и В.В. Степанова, при участии А.А. Заварзина.

К выдающимся объектам, образующим уникальную разновидность послевоенного ленинградского неоклассицизма или довоенного ар-деко, можно отнести станции метрополитена первой очереди.

Уже в начале 1950-х годов начал ощущаться кризис профессии. Унификация выразительных средств все более и более тормозила развитие архитектурных форм. Исторические черты, часто выступая в своем исходном значении, нередко создавали ощущение полной идентичности истории. Необходимое соотношение новизны и преемственности нарушалось приоритетом преемственности. Где же в это время была теория, которая могла бы помочь исправить эти деформации!

В условиях хрущевской оттепели 1950–1960-х годов и нового открытия внешнего мира кризис профессии был решен «сверху». Так была закончена героическая попытка сформировать полноценную современную архитектуру «включающего» типа. После этого мы стали повторять западный опыт умирающей архитектуры «исключающего» типа.

И все-таки мы можем гордиться тем, что сделали наши талантливые архитекторы в конце 30-х – 40-х и 40–50-х годах XX века. Это был выдающийся эксперимент, обогативший не только нас, но и весь мир.

Особенности советского неоклассицизма в архитектуре г. Нижний Тагил | Бахтина

Екатерина Ринатовна Бахтина

Полный текст:

• Аннотация
• Об авторе
• Список литературы

Аннотация

Исследование посвящено изучению декора и символики архитектурного наследия неоклассицизма. В статье приведены исторические предпосылки формирования стилевых особенностей, рассмотрены наиболее значимые образцы зданий неоклассицизма, которые являются существенной составляющей образа города Нижний Тагил. В ходе работы проведено натурное обследование объектов, выполнены графические реконструкции фасадов и сделана фотофиксация. Исследование декора и символики неоклассицизма позволит выявить региональные особенности стиля, что весьма актуально в современное время.

Ключ. слова

архитектура неоклассицизма,

архитектурное наследие г. Нижний Тагил,

декор,

символика,

«сталинский ампир»,

neoclassical style,

architectural heritage,

Nizhny Tagil,

decor,

symbo&shy,

lism,

Stalin’s Empire style,

Об авторе

Екатерина Ринатовна Бахтина

Уральская государственная архитектурно-художественная академия
Россия

Список литературы

1. Национальный горнозаводской парк Среднего Урала: зонирование, памятники промышленности, архитектуры, истории и культуры, музейное строительство / М-во культуры Свердл. обл. и др. — Екатеринбург : Банк культурной информации, 2000. — 168 с.

2. Грядов, А.В. Нижний Тагил — из прошлого в будущее / А.В. Грядов, А.В. Мальцев. — Нижний Тагил : Репринт, 1999. — 78 с.

3. Иовлева, Е.В. Неоклассицизм в архитектуре Свердловска: 1930-1950 гг. : автореф. дис. … канд. архитектуры: 18.00.01. — Екатеринбург, 2004. — 22 с.

4. Советская архитектура за 50 лет / Л.И. Кириллова, И.В. Иванова, В.Н. Калмыкова [и др.]. — М. : Стройиздат, 1968. — 496 с.

5. Семенов, В.Н. Благоустройство городов / В.Н. Семенов. — М. : Типография П.П. Рябушинского, 1912. — 232 с.

6. Звагельская, В.Е. Неоклассицизм советской эпохи в памятниках архитектуры Свердловской области / В.Е. Звагельская. — Екатеринбург : НИ-ИМК, 2011. — 160 с.

7. Холодова, Л.П. Архитектура неоклассицизма г. Нижнего Тагила / Л.П. Холодова, Л.И. Козлова, Е.Р. Бахтина. — Екатеринбург : Архитектон, 2014. — 214 с.

8. Стригалев, А.А. Нижний Тагил: жилищно-гражданское строительство / А.А. Стригалев, А.И. Целиков ; под ред. П.А. Володина. — М. : Госстройиздат, 1959. — 110 с.

9. Ковалевич, В.К. Нижний Тагил / В.К. Ковалевич ; под ред. С.К. Быстрова. — 4-е изд. перераб. — Свердловск : Свердловское книжное изд-во, 1977. — 159 с.

10. Свод памятников архитектуры и культуры Свердловской области. Т. 1. Екатеринбург / отв. ред. В.Е. Звагельская. — Екатеринбург : СОКРАТ, 2007. — 536 с.

Дополнительные файлы

Для цитирования:
Бахтина Е.Р. Особенности советского неоклассицизма в архитектуре г. Нижний Тагил. Вестник Томского государственного архитектурно-строительного университета. 2016;(1):27-37.

For citation:
Bakhtina E.R. Soviet Neo-Classicism in Architecture of Nizhniy Tagil. Vestnik of Tomsk state university of architecture and building
. 2016;(1):27-37.
(In Russ.)

Просмотров: 437

Обратные ссылки

• Обратные ссылки не определены.

Контент доступен под лицензией Creative Commons Attribution 4. 0 License.

ISSN 1607-1859 (Print)
ISSN 2310-0044 (Online)

Сборник электронных книг UC Press, 1982–2004 гг.: форма поиска

Сталинская неоклассическая архитектура | Европа Между Востоком и Западом

Всего тридцать лет назад большинство знаменитых львовских церквей были либо закрыты, либо использованы в качестве складских помещений. Доминиканский собор был музеем религии и атеизма. В Армянском соборе произведения сакрального искусства размещались не на стенах, а в ящиках. Бернадинская церковь десятилетиями была закрыта и пришла в упадок. Церковь св. Ольга и Елизавета представляли собой не что иное, как один большой неоготический склад, где хранились цемент и мел. Тем временем Гарнизонная церковь Святых Петра и Павла (иезуитская церковь) стала одним из крупнейших книгохранилищ в Советском Союзе с более чем миллионом томов. Сегодня ситуация совершенно противоположная. Церкви почитаются как архитектурные памятники, в которых хранятся одни из самых славных сакральных произведений искусства в Восточной Европе. Некоторые из них являются частью ансамбля исторического центра, который сделал Старый город Львова объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО.

То, что произошло с церквями Львова в советское время, довольно отвратительно. Парадоксально, но надо также сказать, что, по крайней мере, советская администрация физически не уничтожала церкви. Их пренебрежение было в значительной степени благотворным с непреднамеренным следствием того, что церкви могли быть восстановлены, и именно это и произошло. С другой стороны, спустя четверть века после распада Советского Союза Львов большую часть этого времени провел в забвении советской эпохи. Это связано с сочетанием факторов, в том числе с упором городского бюро туризма на популяризацию львовского ренессанса, барокко и австро-венгерского прошлого. А также украинский национализм и антироссийские настроения, которые привели к тому, что советское прошлое города было отправлено на свалку истории. Прославление физической культуры советских времен еще не произошло и, скорее всего, никогда не произойдет.

Львовский автовокзал – Советский модернизм во всей красе

Социалистический Львов – Тупой и жестокий
Интересный мысленный эксперимент – попытаться представить, какие постройки советской эпохи во Львове можно считать достойными защиты. Центр городской истории Восточной Европы, расположенный во Львове, имеет веб-сайт (http://www.lvivcenter.org/), который служит обширным хранилищем информации об архитектурной истории города. Тематический раздел сайта «Социалистический Львов» предлагает список самых примечательных построек советской эпохи в городе. В список, к сожалению, не входит главная автобусная станция города, отвратительное сооружение, похожее на бракованную бутафорию 19-го века.Научно-фантастический фильм категории B 60-х. Всего в списке 31 здание и памятник. Некоторых из них уже нет, например, памятника сталинской конституции. В 1940 году, во время первой советской оккупации, он располагался на пересечении нескольких улиц с торговым центром города, нынешним проспектом Свободы. Нацисты разрушили памятник после своего прихода во Львов год спустя.

Советы получили возможность построить много других памятников после того, как несколько лет спустя они смели нацистов из города. Конечно, многие из них боготворили свою победу в так называемой «Великой Отечественной войне». В список вошли «Памятник боевой славы Советской Армии», «Памятник воину-танкисту» и «Памятник врачам, погибшим в Великой Отечественной войне». В названиях памятников советской войны нет ничего хитрого. Они отражают саму систему, прямолинейную и жестокую, всегда перед вашим лицом, не оставляя сомнений в том, что они должны передать. По крайней мере, запоминаются имена, если не скульптура, которая, как и многое в советской архитектуре, совершенно забывается.

Будущее уже наступило – Львовский политехнический университет

Строительство нового мира – развлечения, образование и жесткость
Архитектура советской эпохи, построенная во Львове, была не столько связана с эстетикой здания, сколько с его использованием. Как же может быть иначе? Такая терминология, как индустриальный советский модернизм, монументальный модернизм и позднесоветский модернизм, не поддается воображению. Здания представляли собой новый мир, который, по крайней мере, с эстетической точки зрения, определенно был меньшим. Даже имена вызывали умиление. Например, здание, построенное по образцу величественно названной улицы 700-летия, получило название Областного управления статистики. Название было таким же привлекательным, как и само здание: девятиэтажная вертикальная структура, расположенная над двухэтажной горизонтальной, причем каждое здание располагалось под прямым углом к ​​другому. Он был построен с учетом тех редких поклонников плитного бетона, жесткости и функционализма. Он не запоминающийся, но до сих пор стоит. Ансамбль подобных стилизованных сооружений планировался на 700 9 г.0124-я улица -летия. После того, как было построено всего несколько, проект благополучно завершился.

В списке структур «Социалистического Львова» не менее шести кинотеатров. Они были важны для пропаганды. По прошествии десятилетий и ослаблении советской власти они стали излюбленной формой развлечения. Конечно, фильмы, показанные внутри, были более интересны, чем архитектура, в которой особо нечего было рекомендовать. Кино может развлекать или обучать. Именно последнее было величайшим достижением коммунизма. Массовое образование — одно из самых длинных наследий советской эпохи. Возможно, поэтому в списке три корпуса Львовского политехнического национального университета. Дело было не столько в том, что они были построены на века, сколько в том, чтобы их использовали. Они до сих пор используются тысячами студентов. Только любитель архитектуры найдет эти здания мимолетным интересом. Важная идея, стоящая за ними, заключается в том, что они помогли дать студентам первоклассное образование. Во времена Австро-Венгерской империи и Второй Польской республики во Львове проживали тысячи неграмотных и необразованных граждан. Советы исправили эту проблему, но система нанесла людям ужасный урон.

Лучшее, чем когда-либо – Главный корпус Ветеринарной медицинской академии во Львове

Копирование вражеских – сталинистских разработок
Говоря об ужасном использовании слова Сталин, сталинист или сталинизм, обычно имеют ужасающие коннотации. По иронии судьбы единственное здание Львова советской эпохи, которое стоит увидеть, выполнено в стиле сталинского неоклассицизма.