Дом коммуна на баррикадной: . -. -. . 1928-1930 . . . . , . . , . . . ., 25, . 1, .

Содержание

Высотка на Баррикадной – Дом для лучших умов — way2day.com

Высотка на Баррикадной

Здание на Кудринской площади возводилось в период с 1948 по 1954 гг. Всего за 6 лет строителям и архитекторам удалось создать сооружение высотой 156 метров. Высотка на Баррикадной состоит из трех корпусов: главный корпус со шпилем составляет 24 жилых этажа, два боковых корпуса – по 18 этажей.

В высотном здании 14 подъездов, оснащенных лифтами, пожарными лестницами, холлами для хранения вещей и переходами в подземную стоянку, подвалы и бомбоубежище. Только лифты центральных подъездов здания имеют функцию подъема до 24-30 этажи, которые ранее использовались для технических нужд и долго были заброшены. Сейчас здесь располагается оборудование главных столичных сотовых операторов.

На первом этаже высотки на Баррикадной, в стилобате располагался кинотеатр «Пламя». Два зала кинотеатра вмещали в общей сложности 550 человек. Фильмы на большом экране здесь смотрели по большей степени только жильцы небоскреба.

Большая часть нежилых помещений после Перестройки были переданы коммерческим предприятиям, не особо следившим за состоянием здания. До 2004 года часть подземного гаража и кинотеатр занимало казино. Сейчас в этих залах находится развлекательный клуб «Высотка» с рестораном, бильярдом и дорожками для боулинга.

Зал Гастронома № 5

Во внешних крыльях дома располагались залы Гастронома № 5, в честь которого высотка на Баррикадной получила еще одно неофициальное название «Гастроном». Убранству этого предприятия торговли мог позавидовать даже знаменитый Гастроном № 1, в народе «Елисеевский». Жильцы приходили сюда за продуктами, а простые москвичи больше на экскурсии, так как гастроном в основном обслуживал только представителей верхушки власти.

В центральной части гастронома располагался большой аквариум с деликатесными рыбами, которых покупатели успевали принести домой живыми и на забаву детям выпустить в наполненную водой ванну. Здание богато украшено скульптурами по проектам Н. Никогосяна и М. Бабурина, которые во многом схожи со скульптурами установленными возле здания МГУ на Воробьевых горах

Мощный фундамент здания, скрывавший бомбоубежище, должен был выдержать прямое попадание авиационной бомбы. Бункеры, защищавшие от атомного оружия, только возводились и требовали более глубокого размещения.

Высотное здание на площади Восстания формально не участвовало в съемках кинематографических картин. По сюжету фильма «Москва слезам не верит» главные героини, временно перебравшиеся из общежития в квартиру профессора Тихомирова, устраивали званный ужин как раз в высотке на площади Восстания. Однако в кадр попал подъезд жилого дома на Котельнической набережной.

Высотка на Баррикадной

История названия высотки на Баррикадной

Небоскреб возле метро Баррикадная был спроектирован сразу после окончания Великой отечественной войны. В 1948 году началось строительство железобетонного каркаса здания, которое по задумке архитекторов должно было стать одним из символов новой эпохи. Сталинские высотки были заложены в одни день и час в ознаменование 800-летия города: по одному сооружению на каждые сто лет.

Высотка на Баррикадной в проектных документах именовалась «Высотное здание на площади Восстания». Историческое название Кудринская площадь получила по названию деревни Кудрино, существовавшей на этом месте с 14 века. Вероятнее всего, название происходит от литовского слова kūdra – торф, болото, пруд.

Кудринская площадь с 1919 года в память о революциях 1905 и 1917 гг. стала называться площадь Восстания. В небольшой период времени с 1922 по 1925 года она именовалась в честь французского революционера Эжена Потье. Он был известным политическим деятелем, анархистом и членом первого интернационала.

В дни правления Парижской коммуны Потье написал текст международного пролетарского гимна «Интернационал», который был заимствован большевиками и до 1944 года был гимном СССР.

Здесь в 1905 году рабочие из Трехгорной мануфактуры, удерживая оборону промышленного квартала Красной Пресни, вступили в ожесточенное сражение с царскими войсками и казаками. В цехах завода действовали активисты большевиков.

Высотка на Баррикадной стала памятником этим борцам за торжество социализма. Сейчас заводские корпуса переоборудованы под офисный центр, рестораны и магазины. На крыше расположилось одно из необычных московских кафе.

Высотка на Баррикадной стала именоваться москвичами так после открытия в 1972 году станции метро «Баррикадная». В одной из легенд о сталинских высотках упоминается, что из всех сооружений есть прямой выход в туннели городского метро и мифического «метро-2».

Высотное здание на Баррикадной не исключение – цоколь здания от входа в вестибюль метро отделяют 110 метров. Логично предположить, что при глубине залегания станции 30 метров, соединить ее с подвалами дома для советских инженеров метростроя не составляло большого труда.

Строительство высотки на площади Восстания

Проектирование небоскреба на Баррикадной

Конструктивные особенности

Архитекторы высоток рассказывали в своих мемуарах, что им в ультимативной форме было запрещено пользоваться иностранными изданиями, посвященными высотному строительству в США и Европе. В отсутствие информации о технологиях возведения высоток, применяемых на западе, советские инженеры изобретали новые методы и технологии строительства, которые превосходили мировые.

Решить в первую очередь необходимо было проблему раскачивания высотки. Первые небоскребы США были выстроены таким образом, что на последних этажах при сильном ветре отчетливо ощущалось отклонение здания от оси. Раскачивающиеся люстры и плескающаяся вода в графине должны были быть исключены в образцовом советском небоскребе.

Сложная конструкция арматуры из улучшенной стали проблему не решала, поэтому архитекторы все внимание обратили на устойчивость самого здания, за счет формы. Со времен древнего Египта известно, что пирамида одна из самых устойчивых конструкций.

Архитекторы, планируя высотку на Баррикадной, применили ту же пирамидальную форму, что и в проекте Гостиницы Украина. Лаконичность, красота и стройность линий была основана на гармонии всех частей здания.

Вторая проблема – это освещенность квартир в высотках. Нью-Йоркские многоэтажки отличаются неприятной особенностью: в окна помещений расположенных, ниже 4-5 этажей, прямые солнечные лучи не попадают.

Решали эту проблему советские инженеры очень скрупулезно. В архивах сохранились упоминания о многочисленных таблицах, при помощи которых архитекторы считали сколько минут в день солнце будет в каждом окне. Исходя из полученных дынных, они корректировали конструктивные элементы высотки на Баррикадной.

Строительство высотки на Площади Восстания

Проект площади Восстания

Архитектурной основой проекта высотки на Кудринской площади стали классические русские мотивы. В завершающих элементах высотки отчетливо просматриваются архитектурные решения Московского Кремля. Центральный объем сооружения завершают четыре небольшие башенки по углам и центральная шестиугольная башня со шпилем.

Площадка, выбранная для строительства высотки на Баррикадной, возвышается над уровнем Москвы-реки почти на 70 метров. Такое расположение позволяет зданию эффектно возвышаться над городом.

Приступая к проектированию сооружения, архитекторы сначала продумали концепцию всей площади, в рамках которой зелень зоопарка должна плавно переходить в парковую зону вокруг здания. Согласно тогдашнему генеральному плану зоопарк должен был переехать на юго-запад, ближе к проектируемому зданию МГУ.

Огромное основание высотки проектировщики ювелирно и точно вписали в архитектурную композицию всего района. Строителям удалось уберечь от сноса многие памятники архитектуры на Баррикадной улице и на Садовом кольце, включая «Вдовий дом», построенный в конце 18 века по проекту архитектора Ивана Жилярди. Он предназначался для содержания вдов, чьи мужья прослужили на государственной службе более 10 лет. Сейчас в этом здании располагается Институт усовершенствования врачей.

Концепцию изменения всего района от Баррикадной до улицы 1905 года реализовать не удалось из-за смерти И. Сталина. Работа по развенчанию культа личности коснулась и архитектурных решений Москвы. Многие проекты остались завершенными лишь наполовину, а некоторые так и остались на бумаге, включая знаменитый Дворец Советов и высотка в Зарядье.

В современных условиях изменение облика города происходит настолько стремительно, что от первоначального замысла архитекторов высотки на Баррикадной практически ничего не осталось. Здание обросло несуразными конструкциями, которые выглядят невероятно дешево и убого на фоне облицованных гранитом цокольных этажей. Соседство с Новинским пассажем размыло образ небоскреба в панораме Садового кольца.

Широкий резонанс вызвала замена брусчатки на Баррикадной улице. По мнению городских властей, неравномерное покрытие из гранитной брусчатки, когда-то снятой с красной площади, сильно тормозит движение в этом районе.

Общественность и представители Архнадзора выступали категорически против еще одного улучшения Баррикадной улицы. Строительные работы были остановлены, и гранитная брусчатка вернулась к подножью высотки.

Проект вестибюля высотки

Внутреннее устройство жилого дома на Кудринской площади

Приметы роскоши

Проектом внутреннего устройства жилого дома на Кудринской площади предусматривалось применение лучших достижений советской промышленности. Во всех 450-ти квартирах был установлен городской телефон, в том числе, позволявший связаться с консьержкой в вестибюле. Квартиры оснащались холодильниками, автоматическими мойками для посуды, индивидуальными мусоропроводами, измельчителями для пищевых отходов и т.д.

В социалистической прессе мало упоминалось о тех предметах роскоши, которыми были укомплектованы квартиры в сталинских высотках. Обычной советской хозяйке в голову не могло прийти, что на кухне будет прибор моющий посуду. Первые посудомойки были изобретены еще в начале 19 века, но не получили широкого распространения.

В 1886 году американка Джозефина Кокрейн изобрела и внедрила в серийное производство посудомоечную машину с ручным приводом. В советский союз это инженерное решение пришло в послевоенные годы. Отечественные агрегаты были рассчитаны на промышленное использование в столовых и кафе.

Однако из каждого правила бывают исключения. Государство заботилось о наиболее достойных своих гражданах и выпускало ограниченное количество бытовых посудомоечных машин, которые естественно, не поступали в продажу. Именно такими, производства рижского завода «Страуме», была оснащена высотка на Баррикадной.

Кухня в квартире

Специальный измельчитель, вмонтированный в сливную трубу, позволял выбрасывать бытовые отходы прямо в раковину на кухне. Картофельные очистки со свистом превращались в труху и смывались в канализацию. В программу званных ужинов всегда входила демонстрация гостям удивительных кухонных новшеств, заботливо проставленных в пользование жильцам.

В середине 50-х годов самым распространенным способом уборки все еще оставались веник и швабра. О существовании бытовых пылесосов знали многие, но для большинства они были несбыточной мечтой.

Инженеры, продумывая оснащение высотки на Баррикадной, пошли еще дальше. Шланг для сбора пыли можно было вставлять непосредственно в стену в каждой комнате или коридоре. Мощная промышленная пылесосная установка, размещенная в подвале, по системе металлических труб вытягивала из квартиры всю пыль.

Архитекторы с особым вниманием подошли к проектированию вентиляции. Приток в каждую комнату свежего воздуха, прошедшего многоступенчатую очистку, обеспечивался мощными установками, смонтированными в цокольном этаже высотки.

В кухне и коридорах предусматривалась принудительная вытяжная вентиляция, исключавшая попадание неприятных запахов в другие помещения в высотке. Индивидуально регулировалась температура отопительных приборов в каждой комнате для обеспечения комфорта в любое время года.

Удобство и безопасность в высотке на Баррикадной

Удобство и безопасность для лучших представителей социалистического общества чувствовалось даже в самых мелких деталях. Вестибюли подъездов высотки на Баррикадной были оборудованы швейцарскими (так называли комнату под кладовую) для хранения детских колясок и велосипедов. Отапливаемая подземная автостоянка исключала доступ посторонних.

В подвалах высотки располагалось большое бомбоубежище, выходившее далеко за периметр самого здания. Окончание Великой отечественной войны ознаменовало начало холодной войны, поэтому противоборствующие стороны США и СССР в спешном порядке возводили оборонительные сооружения.

Бомбоубежищами оборудовались все сталинские высотки, государственные объекты, жилые и административные здания, и конечно самым главным бомбоубежищем было метро. Возможность незаметно перемещать по городу главных лиц государства, военных, технику и многое другое, сделало метро важным стратегическим объектом. До сих пор его многие участки остаются засекреченными.

Жилой дом на Баррикадной в ночное время

Архитекторы высотки на Баррикадной

Главными зодчими высотки на Баррикадной были выбраны М. Посохин, и А. Мндоянц. Оба архитектора учились в мастерской Архитектурного института под началом А. В. Щусева. Удивительно, но авторы высотки на Баррикадной, являются также авторами Кремлевского дворца съездов, изуродовавшего облик Московского кремля.

Дворец Съездов одно из первых панельно-каркасных сооружений Москвы. По большому счету, с него начинается хрущевская эпоха панельных домов – коробок. Сейчас сложно себе представить, но для строительства Дворца Советов по указанию архитекторов и при активной поддержке Н. Хрущева на Красной площади Московского кремля снесли постройки 15-16 веков, в том числе старое здание Оружейной палаты.

Старинные русские пушки, защищавшие Москву, были как ненужный металлолом перенесены к стенам Арсенала в ряд к трофейным французским орудиям. Поговаривали, что Н. Хрущев даже задумывался о переплавке пушек для нужд Дворца Съездов.

Во время строительства высотки на Баррикадной тоже не обошлось без откровенного варварства. Возведение основания здания требовало, рытья огромного котлована для фундамента. Работы проводились в такой спешке, что обнаруженные археологические находки, относящиеся к 14 веку, никак не регистрировались и только часть из них дошла до музеев.

Итогом проделанной М. Посохиным работы стало его назначение в 1960 году на должность главного архитектора Москвы. Карьерный взлет позволил реализовать еще ряд странных, а подчас весьма спорных с точки зрения архитектурного стиля, проектов: Спорткомплекс «Олимпийский», здание Генерального штаба, Образцово-перспективный жилой район в Северном Чертаново и несколько других.

Вид сверху

Большой критике, что не удивительно, подверглось еще одно «творение» М. Посохина и А. Мндоянц – проспект Калинина или Новый Арбат. Знаменитые дома на Новом Арбате москвичи прозвали «вставной челюстью» или «мишкиными книжками».

Строительство нового проспекта повлекло снос и уничтожение многих исторических зданий района. В официальной прессе советского времени указывалось, что концепция проспекта Калинина позволяет сохранить Арбат, как живописнейший уголок Москвы. Однако, как и при возведении высотки на Баррикадной, с историей Арбата строители не церемонились.

Высотка на Баррикадной

Жильцы высотки на Баррикадной

Жильцов из числа советских рабочих и крестьян, разумеется, не было. Право проживать в высотке на площади Восстания нужно было заслужить. Квартиры здесь предоставлялись заслуженным деятелям авиационной промышленности, инженерам и летчикам-испытателям. Среди московской элиты высотку называли «домом авиаторов».

В небоскребе на Баррикадной проживал советский учёный-механик, занимавшийся в долги годы газовой аэродинамикой, Г. Г. Черный. Посвятивший свою жизнь прикладной математике. Под его началом работало отделение энергетики, машиностроения, механики и процессов управления Академии наук СССР. Многие из работ Г.Г. Черного имеют гриф секретно, так, сделанные им открытия, применяются при разработки современных средств вооружения.

Н.С. Строев, начальник Лётно-исследовательского института имени М. М. Громова (ЛИИ), включающего в себя аэродром «Жуковский», был жильцом дома на Кудринской площади. Н. Строев внес огромный вклад в развитие авиационной техники, в том числе сверхзвуковых самолетов. Много своих работ посвятил космической тематике.

Летчик-испытатель Б. К. Галицкий получил квартиру в небоскребе на Баррикадной за многолетний и опасный труд. Он, начиная с 1942 года, испытывал новые образцы авиационной техники и вместе с конструкторами участвовал в их доработке.

Главный подъезд высотки на Баррикадной

Б. Галицкий первым испытал первые советские бомбардировщики. Во время испытаний вертолета Ми-6 Галицкий установил два мировых рекорда. В 1955 году именно ему было доверено право возглавить военный парад над Красной площадью.

В высотке на Баррикадной проживали известные советские деятели не из числа ученых-авиаконструкторов. Семикратный чемпион мира по шахматам В.В. Смыслов и советский хоккеист Н.М. Сологубов были соседями по дому на Кудринской площади.

«Совершенно роскошное жилье»: как россиянин узнал все про сталинские высотки

Мослента: Как и у всякого москвича, у меня есть истории, связанные со сталинскими высотками. Я выступал в МИДе, поднимался под шпиль МГУ в Музей землеведения, в котором меня, помню, поразила коллекция метеоритов. И даже побеждал в соревнованиях по городскому автостопу, в ходе которых надо было коснуться всех семи высоток. А у вас какие истории с ними связаны?

Роман Янковский: Когда я учился в МГУ, мы часто бывали в ГЗ, потому что в Первом гуманитарном корпусе, где находился юрфак, столовая была просто отвратительная. И мы ходили либо в десятую столовую, с другой стороны от памятника героям Великой отечественной войны, либо шли в ГЗ, где был большой выбор: и столовая «Б», и столовая «В», и даже диетическая позже появилась. А потом я поступил в аспирантуру, и мне дали там комнату. Прожил там полтора года, но потом не выдержал, переехал на квартиру.

А что так?

Тяжело стало: у нас был такой режим… В «Б» и «В», где живут географы, геологи, математики, — у них там все попроще. А юристы жили в относительно низкоэтажном секторе «Е», и там вечно были проблемы с охранниками — нельзя ни гостей позвать, ни на ночь никого оставить. 23 года, работаешь уже юристом, занятия ведешь, а тут такие ограничения… Кстати, тогда же я и задумал книгу «Высотка номер один».

А в момент, когда книга уже готова была к выходу, я жил на Белорусской в совершенно обычной квартире, и жена искала, куда бы нам дальше двинуть. Потому что мы часто переезжали, снимали квартиру то поближе к работе, то еще к чему-нибудь. И в какой-то момент она увидела предложение в высотке на Баррикадной. Мы сходили и были весьма приятно удивлены — хорошая квартира за совершенно разумные деньги. До этого мы за двушку в советской девятиэтажке 1960-х годов платили не сильно меньше. Так я и переехал в высотку, и уже несколько лет здесь живу.

Еще я бывал в высотке на Красных Воротах, в гостинице Украина — приятель там живет. Заходил в гости к знакомым и коллегам в разные квартиры в профессорской части МГУ. Только не бывал в здании на Котельнической набережной и в МИДе — как мы знаем, это единственная нежилая высотка, и мне всегда казалось, что попасть туда сложнее всего. Но у меня есть идея когда-нибудь продолжить книгу и написать еще и про другие высотки. Может, тогда удастся туда попасть.

Раз уж у вас есть такой опыт, расскажите, пожалуйста, каково жить в ГЗ МГУ и в высотке на Баррикадной?

От общежития остались двойственные ощущения. Потому что, с одной стороны, комнатки и изначально-то были спроектированы очень маленькими, а при Хрущеве их еще и сильно уплотнили. То есть изначально аспирантам полагались 12-метровые комнаты, но их переселили в студенческие 8-метровые. А в аспирантские заселили студентов, по двое. В итоге там очень тесно, у меня девушка жила в такой комнате. Студенты делают двухэтажные кровати, потому что, если оставлять две односпальные, там очень тяжело находиться.

С другой стороны: высокие потолки, хорошая, прочная мебель из массива. Дубовые секретеры, которые разбираются на две части, потому что вдвоем только половину такого секретера можно поднять. Вся эта обстановка многим очень нравится.

Там есть неприятный запах: не на всех этажах, но меня первоначально поселили туда, где он был. Вся одежда им пропитывается моментально, похоже на вокзальный запах карболки. Поэтому преподаватель, когда ведет пару, сразу чувствует, кто из общежития. И я в итоге даже переехал на другой этаж общежития: попросил коменданта, мне дали очень убитый блок, но без запаха. Я сделал ремонт и был очень доволен переездом.

Ну и тараканы. Во всех высотках они есть, а в МГУ в общежитиях, можете себе представить — их очень много. В основном в мусоропроводе и на кухнях обитают, в студенческих комнатах у меня на памяти ни разу не появлялись. Но на кухни я из-за них не ходил, потому что боялся натурально.

Один раз вечером зашел, свет был погашен — полумрак. Сморю, на полу какое-то пятно, думаю — лужа, разлили что-то или уронили. Включаю свет, а это несколько десятков тараканов скопились вокруг какого-то кусочка еды. Разбежались моментально. Жесть.

Зато все рядом: столовая одно время прямо на этаже у нас была. С утра проснешься с похмелья, например, — пойти покушать супчика просто прекрасно. Из-за пожарных и террористических факторов в какой-то момент заделали все переходы внутри здания, поставили везде двери, кодовые замки. Но в СССР это все так проектировалось, что сквозь здание можно было ходить в любой момент куда угодно. Соответственно, многие студенты перемещались из общежития на занятия, оттуда в столовую. А вот у нас уже так нельзя было, приходилось через улицу ходить.

Студенты, которым достались блоки в самых центральных частях общежития, до сих пор ходят на занятия в тапочках. Приходишь на лекцию географического факультета, там чуть ли не половина народа в шлепанцах сидит. Просто потому что они внутри здания переходят из общежития в аудитории. В принципе очень удобно: в библиотеку можно сразу зайти. То есть по локации, по инфраструктуре все очень хорошо.

Это же в первые десятилетия после революции была мечта советских архитекторов: построить такие дома-коммуны, из которых можно в город и не выходить. Потому что все нужное для жизни и работы находится под одной крышей.

Да, и в 1930-х в этой области были какие-то совсем утопические проекты. Дом-коммуну на Орджоникидзе, по-моему, изначально вообще строили как капсульный отель. Там были такие ячейки для студентов, в которых они только спали. Потом шли в общую душевую умываться, потом в комнату для гимнастики, в комнату для бритья, все было выстроено как конвейер.

МГУ — это все же 1950-е, и видно, что к тому времени к таким идеям уже охладели. Я даже видел эскизы трансформируемой мебели, которую планировали в Главном здании устанавливать, но в итоге сделали все довольно традиционно. Мебель в комнаты поставили, спроектированную под здание, но никаких конструктивистских фантазий там не осталось. В итоге там, на мой взгляд, достигнут разумный уровень инфраструктуры.

А что скажете о своей жизни в высотке на Баррикадной? Насколько это вообще оправдано — заселяться в дом, построенный 60 лет назад, когда за те же деньги можно снимать квартиру в более современном здании?

Честно говоря, я в последний год присматривал себе ипотеку, но сложно найти что-то соответствующее тому уровню. Потому что это все-таки даже по меркам сталинок совершенно роскошное жилье.

Сталинки ведь тоже разные есть: и пятиэтажки на Соколе, которые так называются только формально. Вот Ленинский проспект застроен настоящими сталинками. Они бывают фасадными, бывают совсем штучными, элитными, как дом Жолтовского на Смоленской. И даже на этом уровне высотки тех лет — это самые высокие потолки, самая качественная отделка, самые прямые стены. Тут нет такого, что стены кирпичом заполняли, а между ними строительный мусор закидывали. Тут если что-то сделано, то сделано очень качественно. У нас весь паркет держится с тех времен и плинтуса.

Вообще, по одним плинтусам можно иерархию домов построить. У нас они дубовые, сантиметров 15 высотой. В следующих по иерархии сталинках плинтуса ниже, а дальше уже породы дерева ухудшаются. Я в разных домах бывал, и видно, что была некая система. В высотках качество отделки максимальное.

Это такие вещи, которых часто даже не замечаешь. Например, тут очень высокие дубовые двери между комнатами. И это очень комфортно в плане слышимости. У меня когда стиральная машина включена в ванной, стоит дверь закрыть — и я вообще ее не слышу. Между комнатами нет порогов, такая звукоизоляция достигается только за счет крупных массивных дверей. И если кот в соседней комнате орет, я тоже его не слышу — можно закрыться и все.

И это касается всех аспектов отделки в квартире. Например, не нужно выправлять стены, они и так ровные.

То есть соседей вы не слышите совсем?

Совсем, даже если кто-то бегает сверху.

А лифт, или если кто-то мусор выносит?

Мусоропровод у нас идет через кухню. И если кто-нибудь что-то выкидывает, а я нахожусь в этот момент на кухне, то слышу, как мусор летит по трубе. Из других комнат — нет. Лифт у нас за стенкой, я его не слышу.

А вы сами этим мусоропроводом пользуетесь? Разве это не источник тараканов?

Это дом авиаторов, хозяин квартиры — проектировщик. И он инженерно подошел к вопросу: взял скороварку, отрезал у нее дно, вместо штатного лотка сделал в мусоропроводе круглое отверстие и приварил получившийся затвор туда. Крышка герметично закрывается, и никакой нечисти к нам не пролезает. При этом мусоропроводом можно пользоваться.

Это суперлайфхак, потому что я бывал во многих квартирах, и все плюются на этот мусоропровод, потому что от него обычно воняет, он дает тягу, и может быть сквозняк, если окно откроешь. Но нам повезло, и в нашей высотке он удачно спроектирован. То есть в МГУ, например, кухни в квартирах не друг над другом располагаются. Не знаю, почему так сделано, но там они не везде в ряд. Я бывал в квартире, где стояк мусоропровода — это выступ в коридоре, в трех метрах от спальни. Если кто-то ночью выкинет стеклянную бутылку, ты проснешься. А у нас в высотке все сделано хорошо, все идет через кухни.

Если говорить дальше про коммуникации, то, например, все трубы у нас идут через подъезд, в квартиру заходят только выводы от них. Это тоже такая высоточная фишка. Предполагалось, что в доме будет жить номенклатура, и все старались обустроить так, чтобы сторонние люди лишний раз в квартиры к генералам не заходили. Поэтому все коммуникации можно чинить из коридора, где они и проходят. Это тоже очень удобно, потому что два раза за три года у нас что-то протекало — по стояку сочилась вода. Идешь по коридору, видишь — там что-то капает. Говоришь об этом консьержке и дальше даже не знаешь, что там они чинят. Все как будто само собой налаживается, и никакие сантехники в дверь к тебе не звонят.

Так что это очень удобно, когда в квартире никаких коммуникаций не проходит. И место экономится, потому что такое пространство обычно считается жилплощадью.

Пару лет назад я делал интервью с профессором Йельского университета Александром Гарвиным. Он — потомок русских эмигрантов, родился и живет в Америке, а в Москву приезжал несколько раз. И когда я его спросил, как он воспринимает наш город, он сказал, что сразу невзлюбил сталинские высотки, включая МИД и МГУ. В Нью-Йорке, говорит, так строили на 30 лет раньше, в 1920-х, и это самые ужасные здания в городе. Что вы на это скажете? И как вы сами относитесь к этим семи высоткам, доставшимся нам от тоталитарных времен?

Да, часто говорят, что американские и советские высотки — по сути одно и то же, но, конечно, это не так. И в YouTube в комментах часто пишут, что советские высотки — это ерунда, вон, гляньте на Манхэттен Мьюнисипал Билдинг 1912 года постройки. Все то же самое, один в один, все слизали у американцев.

В чем глобальное отличие и почему вопрос так ставится? Действительно, первые небоскребы появились в Америке в конце XIX века. Сначала строили 10-15 этажей, потом стали делать выше.

И случилось все это после того, как Элиша Оттис придумал безопасный лифт.

Если формально подходить к вопросу, то первые небоскребы вообще в Древнем Риме появились.

Вы имеете в виду инсулы?

Да, там были высотные здания, да и в итальянских средневековых городах строили башни в 10-15 этажей, высотой 60-70 метров. Многие, правда, рухнули, не дошли до наших дней.

Но это чуть не то, эти башни ведь не как жилье строились, а как убежища. Чтобы во время бунта или войны всей семьей туда спрятаться, приставную лестницу убрать и сидеть до упора, ждать лучших времен.

Совершенно верно. Потому что без лифта выше пятого этажа жить невозможно.

А про римские инсулы императоры постоянно издавали постановления, чтобы не выше шести этажей их строили. Потому что во время пожаров все жители верхних этажей погибали, никто не успевал спуститься.

Точно так, да и по инженерной части без стройнадзора все это было довольно опасно. Не суть. Действительно, небоскребы в современном понимании — это американское изобретение. Здесь же в чем дело: не то чтобы существовало много способов построить небоскреб. По крупному счету, все они сделаны одинаково.

Есть каркас и внешние стены, которые можно построить из чего угодно. Вместе с архитектурными стилями эволюционировал внешний облик небоскребов. Но глобально по технологии постройки они не изменились. Да, вначале каркас был клепаный стальной, потом сварной, потом его стали делать железобетонным. Сейчас каркас делают монолитным, но в принципе основная идея остается та же самая.

В этом плане у наших архитекторов в сталинском СССР было не так много вариантов. В 1950-е годы они не могли строить здания в стиле Захи Хадид. При этом тенденция дошла к нам с запозданием: тот же самый Эмпайр-стейт-билдинг построен в 1931 году. В 1952 году в Нью-Йорке уже открыли здание ООН — первую высотную «стекляшку». Из многочисленных модернистских небоскребов современного вида это было первое знаковое здание. А у нас в 1953 году построили Главное здание МГУ. То есть мы отставали в этом плане — строили небоскребы в довоенной парадигме.

Так что я не сказал бы, что мы слизали идею небоскребов у американцев, потому что такие вещи принадлежат миру. Можно также утверждать, что бензиновый автомобиль придумали немцы, но мы же не говорим, что украли у них эту идею. Да, кто-то это изобрел, потом идея распространилась по миру и стала достоянием человечества.

А внешний декор — он вторичен. И то, что американские небоскребы 1930-х использовали тот же декор, что и советские 20 лет спустя, — это просто свидетельство архитектурной моды. Просто у нас при тоталитарной власти, при Сталине в частности, были под запретом некоторые архитектурные стили. Поэтому московские высотки 1950-х сравнивают с неоклассическими небоскребами типа Манхэттен Мьюнисипал Билдинг или Метрополь Лайф Тауэр. А можно посмотреть на неоготический Вулворт-билдинг или здание «Чикаго трибьюн» — у нас таких зданий нет. Потому что псевдоготический стиль нельзя было использовать.

И ар-нуво.

Да, под запрет попали неордерные стили — и ар-нуво, и ар-деко в том числе. Борис Иофан все пытался в Москве воспроизвести Рокфеллер-центр, но ему не дали.

Короче говоря, все сравнения — это притягивание за уши американских зданий к советским высоткам. Тем более надо понимать, что в Штатах к концу 1940-х построили сотни небоскребов, и если хорошо поискать, среди них можно найти похожие на советские. Но я не считаю, что стоит сравнивать дизайн сталинских высоток с американскими, просто потому что в то время было не так много вариантов их строительства в Москве.

К тому же в ряде моментов наши высотки очень сильно отличаются от американских. Например, что касается цели возведения здания. У нас ведь они построены совсем не из утилитарных соображений. Даже по объемам зданий это понятно. В Америке, например, очень редко встретишь небоскреб не прямоугольной формы. Бывают, правда, еще треугольные, если участок был такой формы, как в случае с Флэтайрон-билдинг. Это потому, что участок надо занять, там типовые этажи, коммерческие помещения.

Любой объем — это как минимум технический этаж сверху. Соответственно, если мы окружаем здание двух-трех-пятиэтажными объемами, у нас множество помещений окажутся незадействованными. В этом плане самое оптимальное здание — это параллелепипед, и американские небоскребы все так или иначе стремятся к этой форме. А у нас они все устроены иначе. Например, на Котельнической набережной высотка трехлучевая, МГУ сделан в несколько спускающихся ярусов. Очевидно, это все не из соображений эффективности так спроектировано. Это градостроительная доминанта, которую таким образом специально спроектировали и поставили, чтобы показать всему миру.

Соответственно, назначение зданий другое, и отсюда проистекает все остальное. По большому счету наши высотки — это очень специфическое явление. Нельзя сказать, что нам повезло с тоталитарной архитектурой, учитывая, сколько негативного связано с тем периодом. Но это, безусловно, уникальный архитектурный пласт, потому что в других странах тоталитарной архитектуры-то уже не осталось. В Италии, в Германии она была, но войну мало что пережило. А у нас пол-Москвы — сталинки, и с точки зрения истории архитектуры это интересно. Абсолютно другая архитектура, нежели в Штатах.

Хорошо, а если так поставить вопрос — это хорошая архитектура или плохая, вторичная?

Смотря какие брать критерии оценки. Ведь помимо чисто эстетических параметров есть и факторы универсальные. Как то: соответствует ли эта архитектура своему назначению? Соответствует ли содержание форме? Насколько эта архитектура современна на момент своего создания? Насколько по-новому архитектор сумел решить задачи, которые перед ним ставились?

С этой точки зрения можно сказать, что высотки — это нехорошая архитектура, потому что она не была современной, задачу построить небоскребы успешно решили американцы за 20-30 лет до этого. И если бы мы в конце 1940-х сразу строили что-то вроде здания Совета экономической взаимопомощи, то это было бы современно и ново, а так мы по сути копировали чужой опыт. Но, с другой стороны, у нас были другие задачи.

Плюс каждая архитектура соответствует своему времени. Ведь нельзя рассматривать ее в отрыве от исторических факторов, которые во многом ее обусловили. Так что я против однозначных оценок, не учитывающих контекст. Вот хрущевки, например, это хорошая архитектура или плохая? Многим они не нравятся с точки зрения удобства жизни в них. Я вот жил в хрущевке — не очень удобно, да. Но, с другой стороны, это же было блестящее решение стоявших тогда задач, в том числе и экономических.

Да, была другая эпоха, другие запросы. Всю страну быстро переселили из коммуналок в отдельные квартиры. И люди были счастливы.

То есть получается, что это вопрос вкуса: кому-то нравится, кому-то нет. Я не готов тут уходить в такой радикализм, что вся архитектура должна иметь право на жизнь, включая лужковскую.

Ох, все эти домики с мезонинами.

Вот-вот. Но опять же, если мы берем позднюю сталинскую архитектуру, то в ее рамках высотки — это хорошие здания. А в рамках высоток ГЗ МГУ — это хорошая, качественная архитектура.

И в рамках веяний того времени Руднев — профессиональный архитектор, у него хорошая школа. Это не какие-то недоучки делали. Все эти архитекторы высшее образование получили еще при царском режиме — и Руднев, и Щусев, и Иофан не на рабфаке учились строить. Соответственно, это хорошая архитектура с точки зрения классической школы. Другое дело, что не всем она нравится. Но опять же, если сравнивать с постройками советской провинции, где была плохая сталинская архитектура, то на таком фоне московские высотки — это пик того, что при Сталине делалось. И с исторической точки зрения это первое, на что стоит смотреть, говоря про сталинскую архитектуру.

И долгое время это были единственные небоскребы, данные нам в ощущение. Было еще здание СЭВ, Центр Международной Торговли и гостиницы в Измайлово, построенные к Олимпиаде. Так что до строительства московского Сити это были главные высотки Москвы.

Да, вы правильно говорите, что кроме сталинских высоток у нас в городе образа небоскреба долгое время не было. Этот образ был найден — и очень правильно найден, как мне кажется. Появился такой архетип. И даже сейчас у нас свободное время, можно строить в любом стиле, ничто не запрещено. Тем не менее появляются «Триумф-Палас», БЦ Оружейный и прочие здания, похожие на сталинские высотки. Этот стиль был задан и прижился — такое попадание в коллективное бессознательное.

Жилищные коммуны Михаила Барща в Москве 1928-1930

.
В настоящее время функции и размеры -ячейки как нового типа жилья широко обсуждаются в СССР в рубрике -общежитие против -го дома-коммуны . Коллективный дом рассматривается как некое временное решение, призванное осуществить переход от арендного барачного типа к более высокому типу жилища. Эти коллективные дома предназначены для размещения более чем одного человека, а иногда даже семьи живут в одной комнате. В квартирах нет кухонь, которые предоставляются отдельно и являются общими для нескольких жилых единиц. В некоторых случаях вместо них предоставляются общественные столовые. дом-коммуна представляет собой более аутентичное решение для коллективного проживания: это дом, рассчитанный на большое количество жителей — большое строение, без кухонь, но с общими детскими домами, клубами и так далее. Тотальная коллективизация жилищного хозяйства предполагает возможность строительства двух типов домов: жилой улей или жилой комбинат .

Одним из первых сторонников идеи дом-коммуна [т.е. жилого комбината] является [Леонид] Сабсович, автор книги СССР за пятнадцать лет [1929], где он предлагает гораздо более развитую версию, чем та, что представлена на примере ранних московских жилых коммун. Его зрелый дом-комуна предусматривает комплексы от двух до десяти тысяч жителей. Каждая коммуна задумана как отдельное сообщество, город и включает в себя залы для собраний, клуб, учебные классы, театр, кинотеатры, медицинские учреждения, пункты неотложной помощи, тренажерные залы и так далее. Остальные помещения отведены под кабинеты администрации и местного совета. Некоторые из них дом-комуна можно объединить в жилой городок для взрослых. Детей будут воспитывать и обучать за городом, в специальных школьных округах.

Теории Сабсовича в той или иной степени реализованы в известном архитектурном проекте большого дом-коммуна Михаила Барща и Владимира Владимирова , членов Строительного комитета Совнархоза (Стройком) , с той разницей, что в этом проекте детский дом и школы включены как неотъемлемая часть комплекса, чтобы не допустить отрыва детской жизни от взрослой в особых районах. Это замкнутое сообщество, самостоятельный жилой комплекс и новый тип города, спроектированный как единая архитектурная структура, обслуживающая как индивидуальную, так и коллективную жизнь. Его конструкция и построенная форма отражают организацию коллективной жизни. Ему удается сплавить в единое целое целый ряд разнородных элементов. По мнению Сабсовича, основной вопрос, стоящий перед новым типом социалистического жилья, состоит в том,0008 определить центр тяжести жилого комплекса: представлен ли он общими помещениями или комплексом отдельных помещений? По его мнению, несомненно, что центром тяжести любого социалистического жилища должны быть коллективные, социальные пространства. А так как необходимо строить с наименьшими затратами и экономить место, то он отстаивает положение о том, что неизбежно должны быть как можно скромнее отдельные жилые ячейки, а не экономить на коллективных пространствах, где необходимо взращивать новое. образ жизни. Для коллективных помещений он устанавливает минимум три квадратных метра на одного жителя (но не менее одного квадратного метра). Сабсович предполагает, что большинство жителей большую часть своего свободного времени будут проводить в коллективных пространствах для отдыха, лекций, учебы, физкультуры и тому подобных занятий, а свои индивидуальные ячейки они будут использовать только для сна и, возможно, индивидуального отдыха — короче , когда биологические потребности делают необходимой изоляцию от коллектива. Исходя из этих предположений, индивидуальную камеру можно было бы свести к простой спальной кабинке минимальных размеров с приблизительной площадью пола от четырех до пяти квадратных метров. Противники теории Сабсовича утверждают, что такие жилищные коммуны превращают коммунизм в коммунализм и что нецелесообразно и невозможно сводить все частные и коллективные жизненные функции в единый строительный комплекс, пусть даже и неплотно устроенный. Они утверждают, что поэтому было бы лучше децентрализовать эти функции и разместить их в специальных зданиях, а это значит, что идеальный коллективный дом следует мыслить как отдельный улей , состоящий исключительно из отдельных жилых ячеек.

Суть дискуссий о том, какой форме коллективного проживания отдать предпочтение, можно свести к нескольким основным вопросам: Должны ли коллективные дома быть грандиозными зданиями, роскошными дворцами или, наконец, небоскребами? Должны ли они вместить несколько тысяч или десятки или сотни тысяч человек? Должны ли все жилищные процессы быть централизованы в одном здании, или должны быть отдельные ульи для функций частного жилища? Предполагать, что жилой небоскреб является единственно подходящей формой коллективного проживания, значило бы попасть в ловушку американской простодушности. Все, что можно сказать в данном случае, это то, что высокое строение не следует рассматривать ни для каких иных целей, кроме коллективного жилья, потому что высокое строение сможет вместить только активных молодых людей, а не стариков и детей. Но причины, делающие небоскреб непригодным для традиционного семейного проживания (детям и пожилым людям трудно пользоваться лифтами и эскалаторами), не исключают его использования для коллективного проживания. Одно можно сказать наверняка: любой будущий небоскреб, предназначенный для коллективной жизни, не должен быть механической копией американского, капиталистического типа, как в Чикаго или Нью-Йорке, или адаптацией высоток Ле Корбюзье, основанных на той же модели. В конце концов, американский небоскреб на самом деле не что иное, как последнее ура капитализма.

В целом, коллективные дома должны быть задуманы по образцу огромных многоквартирных домов и, следовательно, должны быть даже больше, чем традиционные большие многоквартирные дома. Конечно, это не означает, что небоскреб или какой-то огромный жилой массив — единственно возможное решение. Даже существующие зачаточные формы коллективного проживания не обязательно требуют гигантских построек. Как уже упоминалось ранее, предшественники коллективного жилья, такие как гранд-отель, а также другие образцы небольших зданий, представленные больницами павильонного типа, несмотря на свою иную конструкцию, являются хорошими примерами более скромных решений. Там, где предоставление коллективных услуг было бы слишком дорогим, или где количество участвующих жителей было бы слишком низким, вопрос о высоте и объеме коллективного дома трудно ответить в любом случае, поскольку эффективность высотного здания зависит от высокая степень по стоимости земли. Кроме того, не следует строить на участках, пригодных для других, более эффективных целей. По этим причинам жилье не следует строить на участках, содержащих ценные полезные ископаемые. И по тем же причинам может быть допустимо в некоторых случаях считать высотные жилые дома, даже если они не находятся в большом городе, объектом спекуляции землей, что и было реальной причиной развития капиталистических небоскребов в первую очередь.

Что касается затрат на строительство (а в настоящее время социалистическое развитие в СССР требует крайнего, даже аскетического аскетизма), то следует иметь в виду, что хребтом любой высотки является лифт . Максимальная высота дома без лифта не должна превышать пяти этажей. Преимущество сооружений без лифтов в том, что они могут быть построены из старых и часто более дешевых материалов и методов (особенно в СССР). Как только лифты потребуются, следует ожидать более высоких затрат на строительство и использования современных методов строительства, особенно для высотных зданий. Это представляет серьезную проблему в советском строительстве сегодня, так как использование «дефицитных материалов», т. е. дорогих современных строительных материалов, разрешено только для абсолютно необходимых целей. Что касается удаленности входа в квартиру от лифта, введение механического 9Горизонтальные подъемники 0008 позволят расширить соединительные коридоры до настоящих «внутренних улиц» с помощью собственных транспортных средств. В свою очередь, это позволило бы значительно расширять большие дома в горизонтальном направлении, то есть строить дома длиной до нескольких сотен, а со временем и тысяч метров.

В принципе коллективные дома представляют собой мегаструктуры, но не только высотные дома подходят под это описание. Наоборот (в зависимости от обстоятельств) более вероятно, что коллективные дома действительно будут реализованы как длинные постройки низкой высоты. Таким образом, главный вопрос состоит не в том, какой высоты или длины должен быть ряд, а в том, сколько человек должно быть наиболее рациональным образом обеспечено коллективным обслуживанием и каковы должны быть нижняя и верхняя границы этого расчета. Иными словами, вопрос заключается в желаемой плотности для бесперебойного функционирования как услуг, так и транспорта. Н. А. Милютин, председатель государственной комиссии по строительству социалистических городов в СССР, установил следующие цифры:

Столовая: не более чем на 300-400 человек. Плотность населения: для малоэтажных рядных домов 300 человек на 1 км дороги; для рядных домов средней этажности — от 2000 до 4000 человек на каждый дополнительный километр дорог.

В принципе коллективные дома представляют собой мегаструктуры, но не только высотные дома подходят под это описание. Наоборот (в зависимости от обстоятельств) более вероятно, что коллективные дома действительно будут реализованы в виде длинных построек малой высоты. Таким образом, главный вопрос состоит не в том, какой высоты или длины должен быть ряд, а в том, сколько человек должно быть наиболее рациональным образом обеспечено коллективным обслуживанием и каковы должны быть нижняя и верхняя границы этого расчета. Иными словами, вопрос заключается в желаемой плотности для бесперебойного функционирования как услуг, так и транспорта. Н. А. Милютин, председатель государственной комиссии по строительству социалистических городов в СССР, установил следующие цифры:

Взяв за основу числа Милютина, мы находим, что минимум 400 жителей оправдывает предоставление разумного уровня коллективных услуг по проекту; они представляют собой эквивалент от 100 до 125 традиционных семей, состоящих из 300 взрослых и 100 детей. Максимум был установлен в 800 человек; то есть 600 взрослых и 200 детей и подростков, или от 200 до 250 традиционных семей. Исключением являются культурные залы, которые требуют значительно большего количества посетителей, особенно при непрерывной рабочей неделе. Исходя из того, что наиболее рациональным выбором для столовых является вместимость от 400 до 800 человек, клубы, напротив, должны быть способны удовлетворить социальные потребности от 2000 до 8000 жителей. Отсюда следует вывод о нецелесообразности построения жилищных комбинатов, включающих в себя все хозяйственные и культурно-бытовые, а также общие помещения в одном здании, даже если они располагались в разных флигелях или в соединенных частях основного строения. Помимо уже названных причин, опыт современной архитектуры показал, что совмещать в одном здании разные функции в принципе нецелесообразно, так как это неизбежно нарушает и серьезно усложняет принципиальную планировку. Лучшая стратегия состоит в том, чтобы присвоить разным зданиям разные цели, подход, который позволяет более свободно настраивать планировку каждой отдельной конструкции и развивать ее более независимо. Яркими примерами такого неправильного сочетания разрозненных функций являются коммерческие здания, совмещающие под одной крышей и офисы, и квартиры, доказывающие, что централизовать разрозненные функции в одном здании неправильно.

Эти наблюдения еще яснее показывают, что такая консолидация не является наиболее подходящим решением для коллективных жилищ не только из-за различных требований к планировке хозяйственных и культурных функций, но и потому, что оптимальное число жителей различно для каждого типа; кроме того, коллективные функции, как правило, осуществляются за счет пространства, отводимого отдельным живым клеткам. Главный технический недостаток сводных коллективных домов, объединяющих все разнородные функции в единое крупное сооружение, а не разделяющих их в специальных зданиях, заключается в необходимости соединять все эти разнообразные функции отапливаемыми коридорами и другими излишними помещениями, оставляя ячейка как чемодан для сна. Раз принято решение о включении всех процессов жилища (сон, развлечения, учеба, политическая и воспитательная жизнь, физическая культура, уход за детьми, прием пищи и т. д.) в единый жилищный комбинат, то следует, что каждая функция должна быть назначена свое отдельное и функционально дифференцированное пространство, будь то залы коллективных собраний, читальные залы, лекционные залы или отдельные кабинеты для занятий и отдельные спальные кабинки. В сущности, это мало чем отличается от квартир, дач и барских домов старой шляхты с их столь же дифференцированным набором комнат и помещений. Опять та же старая формула: столовая, салон, детские, курительная, музыкальный салон, игровая, кабинет, библиотека, спальни, приемная, комнаты для прислуги и т. здание теперь называется коллективным домом. Все эти дворцовые удобства находятся в распоряжении уже не патрицианских семей, а большей семьи рабочего коллектива. Из-за пространственных требований коллективных помещений в общей планировке здания давление, оказываемое на размеры индивидуальных жилых ячеек, может привести к их уменьшению до чулана или гардероба, в котором едва ли можно спать.

Решить проблему коллективного жилья путем использования старых, мертвых и окаменевших моделей жилья, таких как особняк, вилла или дом на одну семью, по сути, поможет только дискредитировать, а не продвигать дело социалистического жилья.

По этим причинам монолитный коллективный дом следует признать неподходящим и устаревшим типом, раздутым до гигантских размеров сооружением и переименованным в новое претенциозное название дом-коммуна . Он отличается от обычного жилья только количественно, своими габаритами, а не принципиально и количественно. гигантский дома-коммуны проектов в СССР показывают, что архитекторы, верящие в этот принцип, страдают тяжелой формой слоновости; кроме того, они игнорируют достижения современного естествознания, техники и социологии, которые учат нас тому, что левиафаны среди машин, животных, зданий, а также городов не только вымирают, но неизменно принадлежат к менее развитым и низшим эволюционным формам. Биология также говорит нам, что эмбриональные клетки достигают максимального размера на ранних стадиях развития, а не в зрелом состоянии. Как только мы примем принцип, что размеры основной жилой ячейки не должны увеличиваться за счет коллективных пространств, единственный способ предотвратить недопустимое уменьшение их размера в дом-коммуна предназначен для уменьшения количества и размеров коммуникационных пространств, таких как лишние коридоры, лестницы, пандусы и лифты. К сожалению, именно в таких монолитных дом-коммунах полно лишних коридоров, вестибюлей и прочих сооружений. Учитывая гигантские размеры этих зданий, их невозможно избежать; и здание превращается в обширную систему труб, дренажей, проводов, лифтов, вентиляторов, стерилизаторов, нагревательного и охлаждающего оборудования, не говоря уже о пространстве, съеденном их сложным и обременительным оборудованием, больше напоминающим утопические выдумки Жюля Верна. или Wells, чем коллективный дом, предназначенный для хорошей жизни. Как проще и честнее шатер кочевника или бочка Диогена в сравнении!

Признавая недостатки концепции дом-комуна , в СССР набирают силу сторонники децентрализованного коллективного жилища , выступающие за простую ульевую конструкцию для жилых ячеек и отдельные постройки для различных функций коллективного обслуживания. Они видят адаптацию и дальнейшее развитие зрелых версий открытого галерейного типа как наиболее выгодный подход к децентрализованному коллективному жилищу. Преимущества открытого типа галереи перечислены в главе 12 этого тома, в которой описывается присущая этой системе способность выстраивать отдельные жилые ячейки по горизонтали или укладывать их друг над другом и рядом друг с другом в пределах геометрии одного ряда домов. Концепция рядной застройки с ее длинными линейными зданиями в то же время имеет режим строительства, хорошо подходящий для развития линейных городов. Вариант открытого галерейного типа представляет собой дом со сплошным отапливаемым коридором с одной стороны. Это очень хорошо работает в суровых климатических условиях или там, где туалеты и ванные комнаты расположены группами, вне жилых камер. (Из соображений экономии и только в исключительных случаях можно рассмотреть возможность использования центрального коридора. Но, как было сказано выше, такое решение не рекомендуется.) Основная задача при приспособлении открытого галерейного типа к коллективному жилью состоит в том, чтобы найти наиболее рациональные и наиболее экономичные сочетания вертикальных и горизонтальных систем циркуляции; то есть ограничить лестницы и коридоры, а при необходимости ввести коридоры на чередующихся уровнях для обслуживания двух или трех этажей одновременно. В отличие от дом-комуна типа жилые ячейки группируются в собственные жилые ульи, которые состоят из системы ячеек, расположенных над и рядом друг с другом и обслуживаемых непрерывными боковыми коридорами. Эти длинные дома высотой от трех до десяти этажей образуют узкую полосу, поскольку каждый отдельный улей связан со своим следующим соседом в следующем диапазоне предпочтительных размеров:

1-этажные здания . . . . . . . . . . . .. . . .. . . .. . ок. 300 сот
3-х эт. . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . ок. 990 сот
5-этажные дома . . . . . . . . . . . .. .. . . . . .. . ок. 1650 ячеек
6-этажных домов. . . .. .. . . . . . .. … . .. .. ок. 1 980–2000 ячеек

Как уже упоминалось выше, в этих ульях будут выполняться только функции частного проживания, а все коллективные функции будут рассредоточены по всей жилой зоне города (называемой второстепенной кровеносная система города). Далее, если включить в определение понятия коллективного жилища другие процессы и функции, которые в прошлом считались частью хозяйства домохозяйства (т. е. когда жилище еще использовалось одновременно и как мастерская, и как жилое помещение), таких как работа, производство, уход за больными, образование и т. д., то эти процессы должны быть размещены во всем плане города и во всех его зонах (так называемая главная циркуляционная система города). Приливы и отливы жизни в социалистическом городе будут чередоваться между проживанием и работой, перетекая в промышленную или близлежащую сельскохозяйственную зону, а оттуда в районные клубы в жилой зоне или в центральные учреждения культуры и спорта в зеленая полоса и обратно на ночлег в жилые ульи. Региональные клубы с их столовыми должны быть размещены в жилом секторе; они не должны быть частью жилых ульев, а должны обслуживать их в отдельных помещениях. Фактически за всеми социальными службами должны быть закреплены собственные здания, отдельные от жилых ульев и общие для всего района. Их сеть должна быть сплошной по всей жилой зоне. Детские ясли и детские сады, а также школьные пансионаты также должны располагаться в жилой зоне. Школы должны располагаться как в промышленных, так и в сельскохозяйственных зонах, создавая тем самым желательную связь между образованием и производительным трудом (включая гимнастику, танцы и т. д.). Учреждения культуры, такие как крупные театры, стадионы и так далее, должны быть размещены в зеленой зоне.

Все функции, которые объединялись в одном здании в доме-коммуне , теперь разделены и децентрализованы в пределах всей жилой зоны: жилая зона в целом мыслится как согласованная композиция, которая гармонично синтезирует и в то же время неплотно рассеивает как частные, так и коллективные элементы всего жилищного процесса. Лозунг: «Не домовая коммуна, а коммуна домов». Трудно развивать свою индивидуальность, не находя ей контрапункта в коллективе, как трудно воспитывать богатую коллективную жизнь, не воспитывая духа развитой индивидуальной жизни. Для обеспечения высокого развития как коллективного, так и индивидуального духа процессы производства и быта должны быть приведены в гармонию. Этого будет трудно достичь, если уровень жизни в обеих этих сферах не будет повышен, а продуктивная жизнь останется слаборазвитой и нецивилизованной. И жилье, и города должны планироваться так, чтобы учитывать и гармонизировать противоречия между частными и коллективными потребностями и разрешать их диалектически, тем самым поднимая человеческое существование на более высокий уровень. Сторонники 9.0004 дом-коммуна склонны пренебрегать частными, индивидуалистическими составляющими жилищного процесса; при жилищной коммуне выделение жилых ульев от клубов и детских домов, в самостоятельные постройки, позволяет более естественно развивать отдельные жилищные процессы в общей структуре жилищной коммуны. Клубы и детские дома размещаются в стороне от рядов жилых ульев, но все же остаются неотъемлемой частью социалистического жилища. Все детские учреждения отражают принцип совместного обучения. Что касается расположения детских домов в общем плане города, то правило должно заключаться в том, что чем младше дети, тем ближе их жилье должно быть к домам родителей, а старшие — к различным коллективным объектам. . Детские площадки и ясли следует располагать между рядами домов и соединять с домами взрослых крытыми переходами. Таким образом, контакт между родителями и их детьми не будет затруднен. Отдельные детские дома — это правильный ответ на потребности общества с экономической системой, которая фактически покончила с концепцией традиционной семьи и которая в конечном итоге сделает ее ненужной. Они освобождают женщину от бремени воспитания детей, которое — в нынешней ситуации — в любом случае стало более или менее любительской материнской обязанностью. Воспитание молодежи должно быть доверено государственной заботе и передано в руки квалифицированного детского и педагогического персонала. В принципе следует поощрять контакты между детьми разного возраста, между детьми и их родителями, между разными поколениями, особенно в трудовой и культурной сфере. Это должно принести пользу всем поколениям, а не только молодежи. Детское жилое помещение должно быть организовано по образцу скаутского (пионерского) лагеря. Подростков следует размещать в зданиях, аналогичных бывшим студенческим общежитиям, но без собственных столовых и отдельно от школ, поскольку средние школы будут располагаться в промышленных или сельскохозяйственных секторах. По сути, к ним следует относиться более или менее как к жилью для взрослых. За исключением подросткового жилья, детские дома не должны строиться выше двух этажей. То же самое касается домов для престарелых и пенсионеров. Влияние коллектива взрослых постепенно ослабит прежде исключительное влияние родителей на их детей.

Нравится:

Нравится Загрузка…

Коммуна Квартира / roomdesignburo | ArchDaily

Коммуна Квартира/румдизайнбюро

+ 12

Куратор: Паула Пинтос

Архитекторы:
roomdesignburo
Площадь Площадь этого архитектурного проекта Площадь :
27 м²
ГодГод завершения этого архитектурного проекта
Год :
2020
Фотографии
Фотографии: Полина Полудкина
ПроизводителиБренды продуктов, использованных в этом архитектурном проекте
Производители: AYTM, Markpatlisstudio Carpet, Philippe Starck
ведущих архитектора:
Анастасия Зайцева, Антон Лиско

Текстовое описание предоставлено архитекторами. Вдохновением для этого проекта было 19Дизайн интерьера 30-х годов. Владилен, клиент, разделяет с Room Design Buro высокую оценку художественной школы Баухаус, модернизма и русского конструктивизма в архитектуре. Прежде чем приступить к работе над проектом, мы внимательно изучили фотографии Владилена из поездки в Германию, где дизайн и архитектура Дома Шминке были ему обязаны больше всего. Это помогло нам перевести и применить некоторые принципы к интерьеру и духу той эпохи. 27 м² — непростая задача, но для нашего бюро это обычная проблема. Задача состояла в том, чтобы создать комфортное пространство для жизни одного человека без компромиссов. Дизайн включает в себя полноразмерную душевую и полностью функциональную кухню. Кроме того, не было никаких компромиссов в размере кровати, которая составляет 200 см X 140 см, а также скрытого рабочего места/стола.

Кроме того, в планировке предусмотрена зона отдыха для просмотра фильмов, чтения или просто для размышлений за бокалом приятного вина. Разница в высоте этажа введена для создания пластичности и зонирования пространства. Эту идею изначально предложил Владилен. Ему очень нравится вид низких подоконников, поэтому мы поддержали эту идею и доработали ее до нашего дизайна. Основное внимание в интерьере уделяется выбору мебели и материалов, особенно цветовой палитре. Выбор цвета может ассоциироваться с мебелью и стилем советского времени, что у кого-то может вызвать негативный отклик.

План

Однако нашей целью было доказать, что дизайн существует независимо от времени и проблем этого периода. Как только вы абстрагируетесь от негативных аспектов быта того периода, можно просто насладиться архитектурой, дизайном и уникальными частями быта того времени. Было бы опрометчиво, если бы мы не привнесли в эту квартиру элементы современного конструктивизма. Было принято несколько дизайнерских решений: стена со стороны окна осталась нетронутой, а несущая колонна осталась открытой.

Некоторые из этих решений вызвали споры и вызвали вопросы в наших аккаунтах в социальных сетях среди наших подписчиков.